Волки



1.

С некоторых пор волки начали бесчинствовать. Что стало этому причиной – не понятно. То ли за время войны волки размножились, потому что за ними не велось систематической охоты, то ли у охотников не было заинтересованности в их отстреле. Риску много, а награда за него минимальная. То ли охотников никто не организовывал на борьбу с хищниками. В общем, наверное, всё вышеперечисленное сыграло на пользу волкам, они размножились и искали пропитание, где только могли. Лезли в колхозные кошары, свинарники и телятники, разоряли и частные сараи, забегали даже на окраины больших и освещённых посёлков, где их добычей становились собаки. Что поразительно, волки ничего не боялись, умело обходили ловушки и приманки, на которые были насторожены ружья с зарядами волчьей картечи. Было ощущение, вожаки стай хорошо знали людей, и умело использовали знания для нападения на людское жильё. Жуть!

Андрей Иванович Курочкин и его сосед Михаил Борисович Сердюков – охотники со стажем, измученные нашествием серых разбойников, недалеко от своих домов на окраине посёлка устроили ловушку с приманкой. В качестве приманки использовали подстреленных бродячих собак, павших животных и птиц. К приманкам привязывали прочные бельевые верёвки, которые через блоки соединялись с курками ружей, пристреленных на ловушки. Стоило волку схватить приманку, как ночь-полночь раздавался выстрел жертвой, которого он становился. Но с некоторых пор приманка перестала привлекать волков.

Обмозговав ситуацию, друзья однажды решили пойти в засаду. С вечера запаслись достаточным количеством патронов с жаканами и картечью, натянули на пустыре от больничного забора до ограды сеновала верёвки с флажками, а в их промежутках наставили мощные капканы, что способны перерубить «на раз» прут в два пальца толщиной, а уж волчью лапу удержать – до скончания зверя.

За линией флажков и капканов метрах в пятидесяти был устроен схорон с общим сектором обстрела не менее 180о, где охотники удобно устроились. Оба были фронтовиками. Андрей Иванович окончил войну сержантом, артиллерийским разведчиком, а Сердюков – младшим лейтенантом, командиром пехотного взвода. Поэтому оба хорошо знали, как выслеживать врага. Ночь оказалось морозной. Воздух был заполнен маревом, какое бывает при полном безветрии и неслабом морозе. Они молча дышали через пуховые шарфы, поскольку в промороженном воздухе даже слабое дыхание волки могли расслышать на большом расстоянии. И от курева отказались, хотя по правде очень от этого страдали. Но фронтовой опыт помогал перетерпеть и это неудобство. Прошло уже много времени, шёл четвёртый час ночи, а волки не появлялись.

Вспомнив о ловушке с собачьими трупами, Андрей Иванович тихонько спросил:

— Миша, ты зачем подстрелил Топчика?

— Какого такого Топчика? – удивился сосед.

— Да черненькую собачку моего племяша. Тебе других бродячих собак не хватает? А племянник, как увидел мёртвого Топчика на приманке, расплакался от горя и долго не мог успокоиться…

Неожиданно что-то ткнуло в валенок Андрея Ивановича. Мгновенно сев, Андрей Иванович увидел рядом с собой собаку. Да не просто собаку, а свою собственную Дамку, которая исчезла два года назад при загадочных обстоятельствах. Её появление было похоже не то на чудо, не то на приведение. Она приблизилась к схорону совершенно бесшумно.

Однажды, года два назад, в такую же морозную ночь, когда в соседних дворах собаки особенно сильно разлаялись, Курочкин, наломавшись за день на работе, с устатку поленился выйти во двор, тем более что Дамка молчала. Андрей Иванович не слишком баловал Дамку свободой. Если она не бывала с ним на охоте, то целыми днями сидела на цепи, бегая с нею по проволоке, протянутой от сарая до ворот, и пугая грозным рыком всех чужих, входящих во двор. Наутро он обнаружил, что его любимая охотничья собака исчезла. Толстый кожаный ошейник её был перегрызен и валялся возле конуры вместе с цепью. Множественные волчьи следы у сарая, слабо окрашенные кровью, говорили о том, что Дамка – помесь сибирской лайки и овчарки, пала жертвой как минимум двух волков. Это был первый случай похищения цепной собаки волками.

И вот, живая и невредимая, только чуть похудевшая и ставшая поджарой Дамка здесь. Андрей Иванович протянул руку к собаке и поманил её к себе, но Дамка отпрянула и села поодаль настороженная, слабо повиливая хвостом и нетерпеливо перебирая передними лапами. Затем она негромко тявкнула.

Неподалёку справа, где у больничной ограды рос тополиный куст, послышался волчий вой вперемешку с кашляющим собачьим лаем. Оба охотника мгновенно выстрелили, не целясь, ориентируясь только на звук, и вой прекратился. Вместо этого завыл раненый зверь. Дамки рядом уже не стало, после выстрелов она стремительно убежала.

— Слушай, Михаил, как тебе нравится эта чертовщина? Мне Дамка не приснилась?

— Ничего тебе не приснилось. Вот её следы. – Сердюков принялся изучать следы, подсвечивая фонариком. – Тааак, вот она бежит от твоего дома. Вот она помчалась… Наверное, это произошло, когда мы пальнули.

— Может быть, это ей волки сигнал подавали? – в раздумье протянул Курочкин. – А ну давай посмотрим на её следы дальше!

Цепь собачьих следов вела к штакетнику больничной ограды, затем вдоль забора к тополю, аккуратно огибая настороженные капканы. Следов было много, среди них матёрого волка. Не пугаясь флажков, в удобном месте стая перемахнула через верёвку, потом почему-то вернулась назад. За флажками охотники насчитали следы дюжины зверей и, кроме того, наткнулись на кровавый след.

Надо гнать! – решили оба, не сговариваясь. Метнулись к схорону, где лежали припасённые лыжи, свернули тулупы и налегке в ватниках двинулись по волчьим следам. Хотя ночь была безлунной, а звёзды свету давали мало, на белом снегу всё отчётливо было видно. Кровавый след хорошо метил дорогу, поэтому охотники шли ходко и уверенно. Раненный зверь явно сбивался с ритма, поэтому километра через три охотники увидели финал его мучений. Сородичи растерзали серого, обеспечив себе скорость хода. А охотники понимали, что теперь им труднее будет догнать стаю.

Ещё через пять километров дорогу перегородил каменистый распадок, по дну которого, несмотря на сильный мороз, журчал ручей. Поднимался сильный пар, скрывавший дно распадка. У самой воды волчьи следы обрывались. Вероятно, к логову звери бежали по воде, и в такой ситуации их не найти. Нужно дожидаться весны или лета, тогда задача упростится.

Уже рассвело, когда уставшие от погони и бессонной ночи, продрогшие охотники возвратились к схорону. Нужно было снять флажки и, особенно, капканы, чтобы в них не попали случайные люди или животные.

— А всё-таки, не напрасно мы за ними погнались. Во-первых, узнали, где их логово. Во-вторых, один волчара пошёл в минус и не без нашей помощи. – Курочкин подбил итог ночи.

— Но Дамка-то, какова! – вырвалось восхищение у Сердюкова.

2.

Дамка намётом бежала впереди волчьей стаи, вытянув морду. За ней ровной строчкой в строгой иерархии бежали волчата. На ходу она думала о сегодняшней неудаче. Ещё в самом начале Дамка почуяла неладное. Знакомый запах бывшего хозяина привёл её к капкану. Затем она обнаружила и другой, и третий… Дамка позволила стае перемахнуть через флажки. Волчата пугались флажков, но вслед за матерью они легко преодолели преграду и туда, и обратно. Оставив стаю в безопасном месте, Дамка, взволнованная запахом Андрея Ивановича на капкане и верёвках, незаметно прокралась вдоль забора и побежала на свой прежний двор. В предыдущие набеги она его старательно обходила, а сегодня решилась. За себя Дамка не боялась. Здесь она была всего лишь собакой, одной из многих. Там, во дворе она учуяла хозяйский след, ведущий к схорону. Так они и встретились. В Дамке почему-то проснулась нежность к своему хозяину, и она решила показать ему своё великолепное потомство. Когда она тявкнула, подзывая стаю к схорону, вожак издал воинственный клич. Сквозь грохот выстрелов Дамка различила стон раненного вожака и помчалась к нему. Её исчезновение осталось незаметным для стрелявших. Дамка присоединилась к стае и немедленно увела её в степь

Изредка, не снижая бега, она оглядывалась назад и видела, как позади стаи еле тащится вожак, чьё место она сейчас занимала. Как известно, собаки могут поворачивать голову на ходу, волк на это не способен, анатомические особенности шейных костей волков не дают возможности вертеть головой назад. Ему нужно было бы остановиться.

Вожак был серьёзно ранен и слабел с каждой минутой. Дамка приняла решение. Издав короткий сигнал, Дамка остановила стаю. Здесь были их с вожаком дети, хитрые и умные в мать и сильные в отца. Стая окружила раненного и беспомощного вожака, ещё не старого, но уже бесполезного.

— Ему уже не жить, так не лучше ли стать полезным для всех в последний раз – подумала мать. – Таков закон стаи.

Окружённый волк свалился от слабости, когда стая остановилась. Он знал, что обречён. Кто как не он обучал своих детей законам стаи. Один из них гласил, что вожаком может стать лишь тот, кто победит противника в открытой борьбе. Он знал, что молодые волки ещё не готовы оспаривать первенство, но ждал храбреца.

Вместо соперника к вожаку приблизилась его верная подруга, с которой он славно жил последние два года, деля всё: радости сытой жизни и удачи охоты, голод и лишения суровых зим, рождение прекрасных детей, которые теперь окружали беспомощного его. Это подруга научила его грабить кошары и телятники, а в последнее время она стала приманивать псов, чем облегчила жизнь всей стаи, спасая её от зимнего голода. Вожак припомнил, как он нашёл её, привязанную к цепи. Вожак тогда ещё не был вожаком, бежал от собак вместе с напарником. Увидев их, убегавших огородами, Дамка даже звука не издала, но приготовилась к защите. Шерсть на её загривке поднялась дыбом, клыки, размерами не уступающих волчьим, обнажились. Дамка не хотела отдавать свою жизнь понапрасну.

Напарник хромал, укушенный за лапу. Он хотел бежать дальше, но вожака остановила храбрость суки. Он давно искал себе подругу, и вот нашёл. Они быстро нашли общий язык, и вожак с напарником повозились, перегрызая толстый кожаный ошейник. Обретя свободу, Дамка лизнула своих избавителей и побежала вперёд. За ней пристроились волки, словно простые кобели. Они перекрыли своими лапами след Дамки, вот поэтому Андрей Иванович подумал, что волки унесли её.

Вожак ушёл из своей стаи. Вместе с Дамкой он нашёл подходящее логово, точнее, к логову вожака привела Дамка. Это убежище она нашла давно, когда охотилась с хозяином. Уж не тогда ли у неё появилась мысль о вольном житье? В конце марта в пещере заскулили щенки – пара волкособак первого помёта. Теперь вожак стал её хозяином.

Незаменимая помощница охотника на всякую степную и водоплавающую дичь, Дамка стала отличной матерью детей вожака, передав им свои собачьи навыки и повадки. Кое-кто из метисов даже научился лаять, по сути, оставаясь волком.

Дамка остановилась возле вожака и лизнула его в морду, как тогда. Вожак от восторга поднял морду, чтобы завыть, но не успел. Вой захлебнулся. Дамка молниеносно вонзила свои клыки в шею вожака, и он рухнул бездыханным. Это была её милость своему повелителю – умереть в состоянии восторга, а не подохнуть в злобе.

Тотчас стая набросилась на труп и растерзала его, на это не понадобилось много времени. Дамка была довольна, что стая, плоть от её плоти, немного насытилась. На снегу остались клочья серой шерсти да следы крови. Стая, ничем более не отягощённая, намётом помчалась к своему логову. Оно находилось в большой сухой пещере, узкий вход в которую хорошо маскировал огромный куст боярышника. Вслед за матерью волчата вступили в студёную воду ручья и побежали вверх по течению. Пар укрывал их сверху. С каждым шагом вода становилась чуть теплее: в верховьях распадка бил мощный тёплый родник. Когда стая по одному стала влезать в логово, чуткие уши различили поскрипывание лыж и разговор охотников, но волки были уже в полной безопасности.

3.

У Андрея Ивановича к волкам был свой счёт. Счёт за младшего брата Николая.

В начале 1944 года брату шёл семнадцатый год. Таких, как он, военные годы закалили прежде времени, и он рано стал общественником. Однажды довольно поздно Коля возвращался на санях домой. В пути на него напали волки. Коля стал отстреливаться, но волки были дерзки, даже неся потери. Их не пугала стрельба по ним из ружья, они рассредоточились по обеим сторонам саней и гнали лошадь. Она от страха храпела и, уже не слушаясь вожжей, понесла по ложбине, не разбирая дороги. На одном из ухабов сани перевернулись, притормозив бег лошади. Волки загрызли лошадь, воспользовавшись этим обстоятельством. Коля оказался в узком пространстве, откуда не мог ничего увидеть, да и стрелять было невозможно. Кроме того, под снегом оказалась вода. Днём мартовское солнце исподволь натопило влаги, которая скопилась в низине.

Пока волки правили тризну над своей добычей, парень промок и продрог. Когда его нашли, он был уже без сознания от переохлаждения. В больнице констатировали двустороннее крупозное воспаление лёгких.

Уход и молодой организм, казалось, спасли Колю от преждевременной смерти, но не надолго. Лёгкие юноши, не знавшие табака, почернели. Новый диагноз врачей – открытый  туберкулёз лёгких. Ни кумыс, ни американский пенициллин, в послевоенное время приобретаемый с огромным трудом, не смогли вернуть здоровье.

Андрей Иванович, вернувшись домой с войны, застал брата в тяжелейшем состоянии. На его лице светились лишь глаза, а сам он был похож на учебное пособие – скелет, обтянутый кожей. Тем не менее, Коля прожил после того трагического случая пять лет. И вот его не стало. Смерть брата ожесточила сердце Андрея Ивановича против хищников – виновников преждевременного ухода Николая из этой жизни.

Была приобретена двустволка Тульского оружейного завода шестнадцатого калибра, сделаны приспособления для отливки дроби и пуль из свинца, нарезания войлочных пыжей. Бывший разведчик долгими зимними вечерами снаряжал патроны. Каждая гильза использовалась помногу раз. Заядлый охотник – он, конечно же, весной и осенью охотился на перелётную и водоплавающую дичь, зимой  тропил зайцев и корсаков. Но к этим животным и птицам у него был чисто спортивный интерес. Ему нравился процесс выслеживания дичи, а уж потом её добыча. Для этого у него были раскрашенные деревянные и резиновые подсадки для уток, различные манки и свистульки. Собственные трофеи есть он не любил, раздаривая их родным и знакомым.

Другое дело волки. Это враги, наравне с фашистами. И охота на них была уже не спортивным мероприятием, а целенаправленной задачей. Волков, как санитаров живой природы, конечно же, нужно иметь и охранять, но давать им плодиться до бесконечности нельзя.

Теперь с самой весны Курочкин обследовал распадок, где обитала волчья стая. Логова он покамест не нашёл, но за весну трёх самцов выследил и убил.

За уничтоженных волков и сданные волчьи шкуры Андрей Иванович получил хорошие премиальные и право на покупку новых боеприпасов: хороших гильз, пороха и капсюлей.

Андрей Иванович уже отчаялся найти логово. Он, казалось, обследовал каждую пядь распадка сверху, от родника и до тех мест, где родник зимой нырял под снеговую шубу. Они с Сердюковым в ту памятную ночь этот участок обследовали досконально, но следов стаи так и не нашли.

— Не оборотни же они, – думал Курочкин – здесь они обитают! И я буду не я, если не найду их логово.

Собачьим манком он пытался подозвать к себе Дамку, как не раз делал это во время охоты с нею. Но Дамка не откликалась, она больше не была собакой хозяина, она была вожаком стаи. И благополучие стаи для неё было важнее прежних привязанностей.

К лету Андрей Иванович в одиночку уничтожил  почти всю стаю, но логово оставалось не найденным. Хотя всех волков он убил вблизи распадка, но всё же далеко от того места, где предполагалось убежище. Это путало все карты и сбивало со следа, однако охотник не собирался сдаваться…

4.

Однажды в августе, когда дикие гуси и утки начинают сбиваться в стаи и готовиться к перелёту на зимние квартиры, Курочкин шёл на охоту к степному озеру, где гнездилась птица. Было раннее утро, заря разлилась в пол неба, плотный воздух впитал в себя запахи полыни и зрелого зерна. Дышалось легко. И вдруг он заметил два силуэта не-то собак, не-то волков. Сорвав с плеча ружьё, Курочкин прицелился. В правый ствол он всегда вставлял патрон с крупной картечью “на волка”, так, на всякий случай. Он выстрелил и, вероятно, попал. Но когда подбежал к месту, куда стрелял, зверей не было. В нескольких шагах отсюда был распадок, по дну которого курился туман. В просветах между клубами тумана он заметил тени, которые двигались в том направлении, где, по его мнению, находилось логово зверей.

Подождав немного, пока полностью рассвело, и дно распадка хорошо осветилось, Андрей Иванович двинулся вдоль ручья. Идти было нелегко. Осклизаясь на покрытых ряской камнях, он настойчиво шёл вверх по течению. В одном месте, на кусте боярышника зацепился клок шерсти, похожей на шерсть Дамки. Ну, конечно же, вот оно логово. Его трудно было найти раньше. Вода подходит вплотную к кусту, скрывая следы зверей. А дальше? Раздвинув куст, Курочкин открыл лаз, возле которого на боку лежала Дамка. Глаза её были закрыты, она тяжело с хрипом дышала, простреленный бок её был весь в крови. Рядом с матерью сидел большеголовый не то волчонок, не то щенок и скалил зубы. Когда Андрей Иванович протянул руку, чтобы схватить щенка за холку, тот тявкнул и улизнул вглубь норы.




не в дугутак себенормальнохорошоотлично! (голосов: 3, среднее: 3,67 из 5)



Ваш отзыв

Вы должны войти, чтобы оставлять комментарии.

  • К читателю
  • Проза
  • Поэзия
  • Родословие
  • Изданное