Солдат и навьи



Посвящается Н.Н.,
безгранично преданной и женственной,
первому критику, слушательнице и читательнице.

 

 

Эта история больше похожа на сказку, но берёзовое полено услышало её от одной старой берёзы, когда ещё было молодым деревцем. Полено трещит, а я вслушиваюсь. Я такой истории раньше не слышал. Мне она показалась интересной, и я для вас записал её.

*  *  *  *  *

Жил-был один солдат. Окончился срок его долгой службы и пошёл он домой. За службу много пришлось ему отшагать с полной выкладкой и по родной земле, и по заграницам, так что домой налегке не то, что идёт – летит. Много дней прошло, а солдат идёт и песни поёт. Довелось как-то идти ему по глухому лесу, где потом наша берёзка росла, притомился. Присел на поваленную осинку отдохнуть, цигаркой подымить, портянку перемотать да дырку на мундире заштопать. Вынул кисет и призадумался: «Где на ночевье сегодня устроится?»

Тут до слуха солдата донеслось пение петушиное и собачий лай – по всему видно, что какое-то жильё близко. Приободрился путник, с осины встал, заплечный мешок привычно забросил за спину и пошёл на звуки. Шёл–шёл и набрёл на махонькую деревеньку в три избы. Избёнки покосившиеся, неухоженные. Народу никакого не видно. Из печных труб дымы не валят. Даже живности не было видно, лишь напуганная сорока затрещала. По всему выходит, что деревеньку давненько забросили.

—  Кто же голоса подавал, если тут никакой живности не видно? – думал солдат осматриваясь – Ладно, переночую в каком ни будь доме, авось обойдётся и никого этим не обижу, не под корягой же мне спать, если целая деревенька в моих руках.

Сказано – сделано.

Нашёл он избушку покрепче, зашёл в неё, затопил печь, решив перекусить. Вынул из мешка припасы, сварил себе похлёбку немудрёную, чайку вскипятил да и сел за стол. Только поднёс ложку ко рту, а тут стук в дверь.

—  Ну вот, хозяева припожаловали. Даст бог, не выгонят, – проговорил солдат. Отложив ложку в сторону, вышел в сени, пошёл к двери, которую по солдатской привычке думать в первую голову о безопасности, подпёр колом. Ставни же не раскрывал из-за сумерек. Кол от двери убрал и, не спрашивая кто там за дверью, пошёл  за стол.

Ввалившаяся в избу толпа народу заулюкала, закружилась перед солдатом, кричат котами, петухами да собаками заливаются. Гости незваные – непрошеные мешают ему есть. Всякого навиделся солдат за свою жизнь, научился не бояться и тут не оробел: «Цыц, – говорит, – не видите, что есть собрался?» Перестал обращать своё внимание на галдящую толпу, поел варева и пригласил гостей незваных с ним чайку отведать. Гости шумно обрадовались, разобрали какие были в избе плошки и сели к самовару чаю попить. Чай пьют, нахваливают, а солдата, между тем, уговаривают с собой идти. А он не перечит, только отговаривается, что ноги за день устали, да после чая охолонуть надобно. Улучив момент, словно по нужде, вышел в сенцы и входную дверь хитрым способом запер, так что не в раз её откроешь.

Провозился солдат с гостями до самого утра, пока сквозь щели ставень не стал пробиваться свет утренней зорьки. Гости заторопились, уже не помышляя о солдате, но теперь солдат решил помытарить их:

—  Не выпущу пока правду мне не расскажете, зачем заманивали меня в эту деревню и куда вы меня сманиваете отсюда.

Торкнулись гостёчки в дверь, да без солдата разве открыть им. Взмолились они, просят, умоляют выпустить их, но солдат неуступчив. А про себя думает:

— Что за люди? Вроде бы живые, а глаза пусты. Одежда тленом попахивает. Вместо улыбок гримасы. Чай пили горячий, не остужая и не обжигаясь. Да ещё с рассветом уйти вздумали, заспешили. – И тут догадка осенила солдата – Это же навьи!

Не стал бывалый хитрить с гостями, спросил напрямую:

—  Вы почто меня сюда заманивали? Для какой нужды я вам понадобился? Домой я со службы иду, никого не задеваю, но и себя в обиду не дам.

Навьи согласно кивали с гримасами на лицах, наподобие улыбок, и застывшими, мертвенными глазами, что, мол, заманивали неспроста, что на деревню проклятие наложено и теперь они, бывшие жители этой деревни, вынуждены заманивать прохожих и пить их кровь, пока люди не умрут.

В это время сквозь щель в ставне пробился лучик света и навьи, окружив солдата, пустились в какой-то дикий танец, славя своего спасителя:

—  Теперь мы спасены! Закончились наши мучения! Ты спас нас, солдат, от вечных наших мук, ведь если бы мы уговорили тебя и увели с собой, то мучения наши ещё продлились. Отныне твоя воля властвовать нами, а мы свою силу потеряли с первым лучом солнца.

—  Моя, говорите, воля? А в чём её смысл, что мне делать с вами?

— Не выпускай ты нас до темноты, тогда мы вернёмся в свои домовины спокойно и больше никогда и никому ничего худого не сделаем. А с деревни нашей проклятие будет снято, расступится лес непроходимый и закипит здесь жизнь новая.

За разговорами день прошёл незаметно. Солдату хотелось спать, но он крепился и не поддался на уговоры навьев лечь и с устатку отдохнуть. Воля солдата победила сон.  – « Что вы, гости дорогие, какой же хозяин спит, когда полон дом гостей? Успеется мне». И они вновь гоняли чаи и вели задушевные беседы о потустороннем мире и о бескрайности мира этого, где солдат побывал за годы службы.

День прошёл и вечер пролетел. К ночи выпустил солдат навьев, а они ему молвят:

— Прощай, друг милый, смог ты нас трижды победить – смелостью, хитростью да силой духа. А приветливости русскому солдату не занимать. Живи, солдат, за всех нас и помни, что есть на русской земле деревня, названная в твою честь, Солдатово.

Ушли – растворились в ночи навьи. Только в вершинах деревьев шепоток пролетел, ветер промчался…

Шёпот этот достиг молодой берёзки – моей матери, а она мне рассказала. – Полено в последний раз пыхнуло, стрельнуло снопом искр и рассыпалось на головешки. Нам же осталась сказка. Послушайте, может быть, и вы услышите что-нибудь от горящих поленьев.




не в дугутак себенормальнохорошоотлично! (голосов: 1, среднее: 5,00 из 5)



Ваш отзыв

Вы должны войти, чтобы оставлять комментарии.

  • К читателю
  • Проза
  • Поэзия
  • Родословие
  • Изданное