Как у тушканчика появился длинный хвост.



      Жил-поживал в степи Хома по прозвищу Защёчный мешок. Не всякий разглядел бы его среди растительности. Жёлтоватая шёрстка, маленький рост и очень-очень длинный хвост помогали Хоме надёжно скрываться от врагов. Хвост Защёчного мешка – особенный: длинный и с кисточкой на конце. Он был умным помощником и исполнял много полезных дел для хозяина.

У маленького Хомы был огромный аппетит. Он очень любил поесть и постоянно искал добычу. Зёрен и другой еды ему нужно было много. И не только на данный момент, но и на будущее. Найдётся, например, колос полный наливного зерна, длинный хвост тут же обовьёт его, пригнёт к земле, а хома всё до единого зёрнышка из колоса бережно выберет и спрячет в свои мешки защёчные и несёт в норку. И норка его была всегда заполнена отборным зерном, которого хватало на всю долгую зиму и весну, пока нивы вновь не заколосятся.

Когда Хома бежал с запасами зёрен в норку, то длинный хвост его жил и работал самостоятельно, тщательно заметая следы хозяина.

Так они и дружили, Хома и его хвост.

Однажды случилась большая беда. В степь пришла засуха. За долгое время растениям не попало ни капли влаги. Гремели «сухие» грозы, но вода из туч испарялась, не долетая до поверхности земли. Степные речушки, пруды и озерца пересохли, даже родники и подводные ключи от зноя иссякли. Растения без воды сникли и погорели, кроме колючек. В полях торчали почерневшие и пустые колосья, не успевшие налиться зерном.

Хома – Защёчный мешок не находил еды. От голода он еле-еле передвигался, с трудом волоча тяжёлый хвост. Тот везде цеплялся за колючки, доставляя хоме лишь боль и неприятности.

Не только Хома, все жители страдали от бескормицы, все оголодали. Все кроме падальщиков. Им-то еды как раз хватало с избытком. От обилия еды они враз все повеселели.  Несмотря на тучность, стали проворными и деятельными. Измазанные кровью своих жертв, падальщикики начали называть себя не иначе, как «новостепными».

Стали степные звери думать, как им жить дальше. Собрали совет всех жителей степи, чтобы выяснить способы существования и выживания в таких условиях. На время собрания объявили мир: никто, никого не ест. Отощавшие корсаки – степные лисы и волки, полинявшие коршуны, луни и беркуты вели себя смирно, не пытаясь съесть какого-нибудь байбака или суслика, зайца или утку. Все мирно обсуждали единственный, но такой общий для всех вопрос: «Как переждать засуху?»

Спорили-спорили до хрипоты, до изнеможения, но ни к чему хорошему не пришли. Только переругались все и озлобились. Тогда маленькие зверьки – грызуны, наподобие Хомы, – Тушкан и Сусел решили побыстрее сбежать с этого совета пока хищники не додумались их съесть.

Убежали друзья прочь и стали думать, что им делать дальше.

— Я бы мог вернуться к себе, у меня запасов в норах до зимы хватит, – заявил Сусел, – но чем я буду зимой питаться? Погибну от голода…

— А у меня уже и сегодня есть нечего, утром последние крохи доел. – Поделился своим горем Тушкан. – Мне и возвращаться незачем.  

— Я сегодня тоже вовсе не ел. А вчера лишь несколько перепревших зёрен сгрыз. Похудел почти вдвое. – В свою очередь пожаловался Хома и добавил после некоторого раздумья. – Здесь мы все погибнем на радость грифам.

— Верно, – поддержал его Тушкан, – мы должны найти новое место, где много еды и где бы мы не опасались за завтрашний день.

— Всё вы, друзья мои, говорите верно, но вы подумайте, как с нашими силами добраться до этих благодатных мест? – отозвался рассудительный Сусел, внимательно слушавший говоривших.

— Вспомнил! – воскликнул Тушкан. Друзья тотчас навострили ушки, чтобы узнать, что же такое он вспомнил. – Я знаю, на чём мы сможем добраться до новых мест. Недалеко отсюда есть гора, возле которой каждый день для отдыха на очень короткое время останавливается месяц. Если мы доберёмся до вершины этой горы, то сможем на месяце перебраться в новые места, о которых мы сейчас мечтали.

— Ура! И я вспомнил! – Хома подпрыгнул от радости, а его хвостик с кисточкой поднялся вверх.

— А ты что вспомнил? – спросили его друзья.

— Я вспомнил, что здесь рядом когда-то жили мои родственники хомяки. Я уверен, что в их кладовках остались хотя бы небольшие запасы зерна. Мы сможем подкрепиться, прежде чем начнём пониматься на вершину горы.

Друзья одобрили эту новость и с усердием принялись искать старые норы хомяков. Вскоре нашлись и норы, и кладовки, и небогатые припасы в них. Плотно поев и не мешкая,  друзья начали долгий и трудный путь к вершине горы.

Когда измученные трудным подъёмом друзья взобрались на скалу, оказалось месяц – вот он. Осталось только прыгнуть на него, как на повозку, но сил не осталось. Тут хвост Хомы сам собою метнулся к месяцу и обвил крепко-накрепко кончик его рожка. Образовался мостик.

— Быстрее! – закричал Хома, почувствовав как отдохнувший месяц начал отодвигаться от скалы, – быстрее перебегайте по мне, иначе меня сейчас унесёт, а вы останетесь на скале.

Тушкан и Сусел немедленно перебрались на месяц и, вконец обессиленные, свалились. Повисшего над бездной Хому хвост тоже подтянул на поверхность месяца. Все трое лежали, ни живы – ни мертвы. Через какое-то время сознание вернулось к ним. Первое, что они почувствовали, запах хлеба. Этот запах окружал друзей повсюду.

— Откуда это? Неужели месяц сделан из хлеба? – стал спрашивать Тушкан.

— Ты зачем спрашиваешь, разве сам не видишь? – упрекнул друга рассудительный Сусел, – я об этом ещё в раннем детстве от дедушки слышал, что месяц – большая лепёшка.

А Хома ничего не говорил. Он ел. Ел за все предыдущие дни голода и на будущее, ел и не мог наесться, до того вкусен был хлеб месяца. Ел, вгрызаясь в тело месяца, как землеройная машина вгрызается в грунт. Ел и думал про себя:

— Какая вкусная, толстая и ноздреватая лепёшка этот месяц. Я всегда подозревал подобное, зато теперь я точно знаю это именно так!

Видя, с каким усердием Хома уминает вкуснятину, Тушкан и Сусел, тотчас оставили споры и разговоры и принялись помогать ему. И так друзья преуспели в своём труде, что за ночь толщина месяца уменьшилась ровно наполовину.

За этими трудами наши путешественники не замечали ничего того, что проплывало под ними. А там степи сменялись лесами, горы – равнинами, повсюду под сиянием месяца сверкали зеркальца озёр, прудов и водохранилищ, посверкивали змеящиеся русла рек, речушек, ручьёв. По ночным дорогам мчались машины и поезда, в небе лайнеры переносили в себе множество людей и грузов, оставляя за собой следы, похожие на серебристые стрелы, подсвеченные светом звёзд и месяца. Там была жизнь, полная движения и многообразия, здесь оставалось лишь желание выжить.

Немного погодя, когда друзья насытились и с вздувшимися животами рухнули отдыхать, Тушкан в первый раз подумал о том, какой замечательный хвост у Хомы. Ведь, не будь хвост друга таким предприимчивым и умным, они никогда бы не попали на месяц.

— Вот бы мне такой хвост, я бы с ним здорово зажил – лениво мечтал Тушкан, погружаясь в сон.

Умаявшиеся друзья, наверное, проспали бы всё на свете, если бы Сусел не проснулся от прикосновения первого луча солнца и не увидел, что месяц вот-вот погрузится в море. Едва друзья успели покинуть месяц, как тот с шипением погрузился в воду. Только пузырьки воздуха остались лопаться в месте погружения ночного светила. От них на водной зыби появились белые пенные барашки.

И опять хвост Хомы помог Тушкану. Он вновь обвился вокруг рожка месяца, позволив трусоватому Тушкану сползти на землю. Его подхватил Сусел, приземлившийся первым. Тут же рядом с друзьями в последний момент мягко, за счёт хвоста, спланировал и сам Хома.

И вновь, уже во второй раз Тушкан позавидовал Хоме.

— Какой замечательный хвост, – подумал он вновь, – я очень хотел бы, чтобы этот хвост был у меня. Однако подумал он не про себя, а вслух. Друзья услышали мечту Тушкана, и Хома без обиды ответил ему:

— Не нужно завидовать. У меня действительно замечательный хвост. А у Сусела отличные лапки, он ими хорошо норы роет. И у тебя есть кое-что замечательное – ты умеешь высоко прыгать и ушки у тебя красивые. Но я же не хочу их себе. Пусть у каждого остаётся то, что он имеет, тогда мы будем друзьями навек.

Покинувшие средство передвижения путешественники оказались на вершине холма, покрытого зеленью. Огляделись друзья и обрадовались. Вокруг них, куда ни глянь, поля. А на полях полно растительности: и овощи, и бобовые, и злаки, и корнеплоды всякие растут. Но, главное, пшеница спелая колосится. В общем, страна изобилия. Именно к зерновым полям направились друзья.

Идут и договариваются, как они сообща будут бороться за новые места обитания. Только никто здесь с ними бороться не собирался. Встречные грызуны: зайцы, кролики, мыши-полёвки и крысы вежливо раскланивались с новосёлами.

Места и еды хватало всем, так о чём спорить!?

Видя такое радушие, наши путешественники и новосёлы начали обустраиваться. Поселились они недалеко друг от друга.

Сусел мигом начал рыть хитроумные норы на склоне холма, где обзор лучше и где вода в норы не затечёт. Всё время в трудах. Когда спит – неизвестно.

Хома укрыл своё жилище средь зарослей высокой травы, где его заметить трудно. Днём он в хлопотах, ночью – спит. Днём трудится, не покладая лап, ночью отсыпается в уютном гнёздышке и славит во сне новое место жительство. Даже жирок начал набирать к зиме.

Тушкану нужно было открытое пространство, чтобы ничто не сдерживало его прыжков. Он, напротив, – днём спит, ночью промышляет. И всё время думает о хвосте Хомы. Даже как-то ночью непрошенным гостем заявился к другу, только попасть в его жилище не смог. Изнутри норка была заткнута плотным комом травы так, что ни вынуть её, ни протолкнуть внутрь невозможно.

Как-то, когда друзья жили ещё в степи, Хома рассказывал Тушкану, что на ночь отцепляет хвост и укладывает его отдельно, потому что тот ведёт себя очень независимо и беспокойно, мешая спать. Тушкан тогда лишь весело посмеялся на это, теперь же он именно для того и шёл к Хоме, чтобы взять хвост друга и прицепить себе. Не навсегда, конечно, только примерить:

— Возьму, испытаю, потом верну обратно и положу на место – думал он.

Первая неудача не сломила желание Тушкана. В одну из самых тёмных ночей он всё же смог пробраться в норку Хомы, схватил хвост и попытался бежать наутёк. Хвост не даётся, хлещет тушкана, вырывается, только что не пищит. Но тот, не выпуская добычу, выбрался наружу, пока Хома не пробудился, прицепил кое-как хвост и наутёк.

Запрыгал, как никогда до этого не прыгал. Впятеро дальше прежнего. Что ни прыжок – долой полметра. Приг-прыг-прыг и уже не видно тушкана, далеко ускакал. Хвост оказался столь удобен для Тушкана, что он решил больше никогда не расставаться с таким приобретением.

Утром Хома, увидев беспорядок в норке и исчезновение хвоста, подумал, что тот взбесился ночью. Однако, когда он выбрался наружу, знакомая сойка сообщила новость, что у Тушкана появился хвост, очень похожий на хвост Хомы.

Кинулся тогда Хома к норе друга, но тот уже покинул её навсегда, вырыл норку в другом месте и спрятался. Тушкан ведь только ночью может безопасно существовать, а днём его всякий хищник съесть может.

И Хома теперь не мог днём показаться на глаза знакомых. Совестно ему без хвоста красоваться. С тех пор он только к ночи выходит из норы, прячась от стеснения. И всё надеется повстречать Тушкана и забрать у него свой хвост.

Да где уж там…

г. Кострома. 26.10 2012 г.




не в дугутак себенормальнохорошоотлично! (голосов: 1, среднее: 5,00 из 5)



Ваш отзыв

Вы должны войти, чтобы оставлять комментарии.

  • К читателю
  • Проза
  • Поэзия
  • Родословие
  • Изданное