Слушая Листа



На концерте сидел субъект изображавший из себя страстного меломана. На самом деле он таковым не являлся. Напротив, музыки он не понимал, из всей музыки млел только от духовой, которые напоминали ему прекрасные годы его военной юности.

А тут ему пришлось за свои деньги убивать себе настроение по воле жены, страстной любительницы виртуозных сочинений Листа и Шопена.

Едва меломаны и любители заняли кресла в партере, ложах и на балконе, как часть источников света погасли, а мощный свет прожектора высветил кулису, откуда вышел всемирно известный пианист, лауреат каких-то там конкурсов исполнителей. Он занял место за роялем и экспрессивно опустил кисти рук на клавиатуру…

Рояль издал первые звуки, а жена, косясь в программку, страстно прошептала:

—  Соната h-моль.

Ха-моль, так ха-моль! Субъект удобно устроился в кресле, принял расслабленную позу и приготовился слушать. Кто-то, когда-то, где-то сказал ему, что во время исполнения серьёзной музыки следует слушать её с закрытыми глазами. Тогда, мол, лучше воспринимается замысел композитора. Веки, согласно рекомендаций, смежились. Ничего удивительного, что во время концерта, когда пианист особо страстно вкладывал свой талант в исполнение “Сонаты h-моль” маэстро Листа, субъект глубоко задумался. Эта задумчивость незаметно перешла в лёгкий сон, когда слух ещё улавливает звуки, а мозг уже своеобразно интерпретирует их в фантастические картинки.

Субъект оказался в некой комнате, где на небольшом расстоянии друг от друга напротив стоят два огромных прямоугольных зеркала. Как известно, отражения в зеркалах настолько многочисленны и так долго повторяются, что в конечном итоге исчезают в кромешной тёмноте бесконечности.

Но под влиянием музыки на зеркалах последовательно проявляются изображения.

Вот в правом зеркале появляется изображение темы правой руки. Она светла и широка. Вначале один угол зеркала под широкими мазками мелодии обретает свои черты, затем другой, третий и, наконец, четвёртый угол и с ним вся поверхность покрыта тончайшим узором. Узор становится фантастическим полотном, сотканном в виде арабесок или рококо, на котором каждый может увидеть что-то своё. Но чего-то здесь не хватает? Виньетки для оформления этого полотна. Да-да, именно виньетки! И вот она появляется в россыпи звуков, рождённых гибкими и трепетными пальцами пианиста.

Затем мелодия плавно перебрасывается в левую руку. На левом зеркале она так же рисует полотно, украшая его похожей виньеткой. Именно похожей, потому что и мелодия, как и изображение в левом зеркале обратна изображению в правом зеркале.

Но вот опять в дело вступила главная тема правой руки. Темп чуть-чуть, едва заметно ускорился, отчего новое изображение хотя и повторяет первое, но отличается размерами и палитрой. Палитра более скупая, детали менее прорисованы. И виньетка тоже менее декорирована. Та же история повторяется и с левым изображением.

Пианист с каждым переходом от левой руки к правой ускоряет темп. Каждый новый рисунок более схематичен, нежели предыдущий. Уже не арабесками и рококо, а мозаикой оперирует музыкант. Палитра с каждым новым слоем становится всё приглушённей и темней.

Но вот темп настолько усилился, что возникают уже не рисунки, а лишь схемы и контуры, обрамлённые скромными виньетками. Это продолжается так долго, пока музыка не затихает и вся мелодия сливается в звучание одной единственной заключительной ноты.

Субъект от избытка чувств всхрапнул, видение кончилась, а музыка растворилась в шумных овациях зала, который приветствовал не только пианиста, сыгравшего её, но и гениального Листа, сумевшего создать такие удивительные по красоте произведения.

26.10.2011




не в дугутак себенормальнохорошоотлично! (голосов: 3, среднее: 5,00 из 5)



Ваш отзыв

Вы должны войти, чтобы оставлять комментарии.

  • К читателю
  • Проза
  • Поэзия
  • Родословие
  • Изданное