Операция «Свинцовый блеск»



Пролог
Красноармеец-пулемётчик 277 Орского стрелкового полка Леонтий Третьяков по приказу ротного командира должен был доставить в штаб полка пленного белогвардейца. У молодого пулемётчика кипела злость на офицерика, который был чуть старше его самого, за то, что пришлось оставить позиции в самый разгар боя. Он осторожно поправил заправленную под гимнастёрку планшетку белогвардейца с документами пленного и пакет с донесением.
— Ну, подумаешь,– думалось ему – чиркнула пуля левую руку, правой-то я вполне смог бы ещё стрелять. Принёс черт золотопогонника на мою голову. Теперь вожжайся с ним…
Внезапно откуда-то сзади пропели над головой пули, а вслед за этим донеслись звуки выстрелов. Леонтий оглянулся и успел заметить в полуверсте отряд всадников в малахаях.
— Алаши! – успел он прокричать беляку и тотчас упал, сознание опрокинулось в чёрную мглу. Пуля алаш-ордынца впилась в юное тело, которое стало крениться и сползать с крупа мерина. Мерин остановился, прядая ушами и всхрапывая. Идущая сзади пегая кобылка с пленным белогвардейцем, у которого были связаны руки, тоже остановилась, поскольку её повод был надёжно привязан к седлу мерина.
Отряд алаш-ордынцев, казахских исламистских повстанцев, борющихся за создание автономного казахского государства, возглавлял один из самых ярых противников русских в приуральских степях – Тлеубай. Он одинаково ненавидел и белых, и красных. Подскакав к двум всадникам, Тлеубай мгновенно оценил ситуацию.
— Этого – он стегнул камчой красноармейца – на корм волкам, а этого – кивнул на белогвардейца – ко мне в аул. Эй, Досмухамбет, ты мне головой отвечаешь за этого уруса!
Люди в отряде были преданы своему баю всей душой. Они знали его крутой нрав, когда кто-то был виноват перед ним. Но Тлеубай мог быть милостивым, хотя считал, что цели борьбы партии «Алаш» не допускают излишнего милосердия и слюнтяйства. Это – удел урусов, захвативших земли его рода и других родов, исконе принадлежавших казахам. А его задача: доступными ему средствами бороться с проклятыми урусами и с теми казахами, которые им потворствуют и хотят обруситься.
Досмухамбет с пленным белогвардейцем поскакал в сторону аула своего хозяина, расположившегося на берегу ласковой речушки Жаксы-Каргала, а отряд Тлеубая продолжил путь по тылам урусов. За плечами его нукеров были проверенные и надёжные кавалерийские карабины, которыми их вооружили в Оренбурге урусы, недовольные советской властью. Теперь и белые, и красные одинаково становились мишенью оружия.
Брошенный красноармеец долго одиноко лежал на сырой и стылой земле. Казахи не стали обыскивать человека, который, по их мнению, был мёртв, а он, назло всем бедам, оказался живучим. Сознание долго не возвращалось к красному бойцу и герою, а когда едва-едва забрезжилось, то сразу представилось, что стоит он перед своим командиром полка товарищем Краснощёковым и докладывает о пленном белогвардейце. Товарищ Краснощёков обнимает бойца и, целуя в щёки, говорит:
— Красноармеец Третьяков, я помню, как 11 августа 1918 года ты героически сражался с белоказаками на Кумакских высотах. Ты заменил погибшего пулемётчика и огнём своего пулемёта сразил врагов, стремящихся прорваться в наш тыл. Ты выдержал тогда три сумасшедших атаки белоказаков и доказал своё бесстрашие. И вот теперь ты, презрев пулю алаш-ордынца, смог доставить мне важные документы…
Леонтий с трудом открыл глаза и увидел, как крупная поджарая собака с длинной, узкой мордой – степная овчарка, какие водились в казахских аулах, – вылизывала его лицо. У него не хватало сил пошевелиться или издать звук, прогоняющий собаку, но чёткая мысль запульсировала в мозгу:
— Если здесь собака, то рядом должны быть люди… Аул или стойбище кыргызов? Меня могут отдать алашам, и они будут издеваться.…А как же пакет и документы беляка? – боец с трудом пошевелился. Собака отпрянула и села неподалёку от раненого. Не видя угроз себе со стороны неподвижно лежащего человека, собака вскоре убежала, скрылась в зарослях чилиги.
— Предательница, – с трудом ворочая языком, проговорил в полголоса Леонтий – оставила меня одного.
Но собака не зря убежала. Через некоторое время послышались лай, вслед за ним лёгкие шаги, и к раненому подошла девушка–казашка лет пятнадцати в простой бедной одежде и босяком. Увидев раненого красноармейца, она протяжно проговорила: “Уй бо-ё-ой” и что-то стала говорить по-казахски собаке. Леонтий понял, что она куда-то посылает собаку, поскольку несколько раз повторила: “Кет-кет” – иди-иди. Вероятно, собака всё поняла и убежала. Пока она бегала, девушка сняла с Леонтия окровавленную гимнастёрку, осмотрела рану на спине, затем, стыдливо отвернувшись от парня, оторвала широкую ленту ткани от низа подола. Поискала какой-то травы, пожевала её и этой жвачкой залепила пулевой канал. Своим бинтом она ловко обернула грудь и спину пациента. При том девушка что-то говорила ласковое, успокаивающее и Леонтий уснул.
Очнулся боец в каком-то сооружении ночью. В правой лопатке ощущалась боль, но рукою двигать можно было. Ощупав себя, Леонтий обнаружил и пакет с донесением, и планшетку пленного белогвардейца. Издали послышались звуки голосов и чьи-то шаги.
— Может, это алаши идут за мной? Нужно спасти документы, – подумал красноармеец – буду жив, заберу их отсюда. Он стал щупать руками плитняк, из которого были выстроены стены, и обнаружил вполне пригодное углубление – нишу. Спрятав в неё сумку и пакет, Леонтий вновь обессилел, сомлел и смутно осознавал, что его куда-то понесли, затем повезли…

Глава первая. Геологический лагерь.
I. Славка Туров.
Славка Туров – бывший ученик восьмого класса в этот будний день встал, когда родители давно уже ушли на работу. По давнишнему, заведенному ещё в младших классах распорядку, он прибрался в доме, заправил постели и, после завтрака на скорую руку, решил сходить в магазин за продуктами. Родителей он любил и жалел, поэтому старался помочь им в таких обыденных делах, как посильная помощь по дому. Делать ему было совершенно нечего, поэтому, прихватив авоську и деньги, Славка двинулся в центр, где располагались главные в посёлке продовольственные магазины – хлебный и бакалейный.
Неожиданно, знакомый басовитый мужской голос окликнул его:
— Здравствуй, Слава!
— Здравствуйте, Евгений Фёдорович! – отозвался немного ошарашенный встречей Славка. Евгений Фёдорович Свернигора по прозвищу Паганель был его классным руководителем. Славка побаивался Евгения Фёдоровича, бывшего весьма строгим и требовательным учителем географии. Вероятно, поэтому географию ученики если и не любили, то всё равно были вынуждены знать прилично.
Между тем, Евгений Фёдорович продолжал беседовать:
— Ну и как проходят твои каникулы, Слава? Не скучаешь? – Славка отрицательно помотал головой, что означало: “У меня всё в полном порядке”. – А ты мне нужен – продолжал учитель – Подходи завтра в школу, скажем, часам к девяти, я тебе расскажу, в чём дело.
Не дожидаясь Славкиного согласия, Евгений Фёдорович отправился по своим делам, по — журавлиному переставляя длинные ноги. Был он высоким, почти под два метра ростом, поджарым, с огромным кадыком на жилистой шее и сочным басом. Говорил размерено и доходчиво, пересыпая речь остротами и тонким юмором, с резкими переходами от серьёзности к насмешливости. Его и любили, и уважали, и побаивались. И всё это вполне заслуженно. Он был фронтовиком, служил во фронтовой разведке и географию изучал в солдатских сапогах, дошагав в сорок пятом до Югославии.
Славка был в недоумении, зачем он мог понадобиться учителю, но до поры, до времени решил дома ничего об этом не говорить.
Наутро, к девяти часам он уже был в школе. Ещё вчера в этих стенах звучали звонкие голоса выпускников, играла танцевальная музыка, пелись прощальные песни, слышались признания в любви учителям и одноклассницам, а сегодня повсюду стояли козлы, баки и мешки со строительными материалами. Славка пробрался сквозь эти преграды в учительскую, где сидел Евгений Фёдорович, затерявшийся среди многочисленных горшков с растениями, собранных на свободные столы со всех классов.
На приветствие Славки, учитель отозвался, показывая на свободный стул.
— Проходи, садись, мы сейчас закончим…
Перед Евгением Фёдоровичем сидела девчушка из бывшего седьмого класса, и он ей рассказывал о каком-то походе. Получив её согласие, учитель отпустил девчушку, а она с достоинством пошла к двери, где приостановилась, победно посмотрела на Славку и показала ему язык. Потом пропела:
— До свидания, Евгений Фёдорович!
А тот уже переключился на Славку.
— Слышал, о чём речь шла?
— Так, немного. Но ничего не понял.
— Наша Никельсайская геологоразведочная экспедиция недавно получила важное правительственное задание. Его нужно выполнить как можно быстрее. Но у геологов не хватает людей, чтобы справиться с заданием. Их руководство обратилось к нам за помощью. Мы посовещались и решили организовать школьный отряд, который будет наподобие туристического или краеведческого, но с конкретной геологической задачей. Мне, Слава, нужны в отряде хороший завхоз и помощник, ребята, на которых я мог бы положиться. Думаю, завхозом будешь ты. У тебя есть хозяйственная хватка, ты именно такой человек, какой мне нужен. Ну, как, согласен?
— Надо подумать.
— Верно, думать надо, но не долго. Нам геологоразведка выделяет продукты и кое-какие, необходимые вещи. Нужно прикинуть, что нам понадобится в походе, скажем, на три недели на два десятка человек. Из них два руководителя. Вот тебе бумага и ручка. Сиди, обмозговывай и составь список! Я отлучусь на время, надеюсь, за час управишься?
Дверь за учителем ещё не успела закрыться, а Славка принялся подсчитывать и записывать. От усердия он даже язык высунул. После продолжительных раздумий список был готов и включал в себя следующие позиции:
1. Палатки десятиместные 2 шт.
2. Палатка двухместная 1 шт.
3. Спальники на каждого
4. Компасы на каждого
5. Фонари 4 шт.
6. Топоры (большой и маленький) 2 шт.
7. Лопаты 2 шт.
8. Вёдра 2-3 шт.
9. Ножи кухонные наверное, 2 шт.
10. Котёл или бак для кипячения воды 1 шт.
11. Кастрюли на 12-15 литров 2 шт.
12. Кастрюли 3-5 л. 2 шт.
13. Чайник большой 1 шт.
14. Рукомойник 1 шт.
15. Аптечка 1-й помощи 1 шт.
16. Фляжки для питьевой воды в чехлах на каждого
17. Кружки на каждого
18. Миски, ложки на каждого
19. Поварешка 1 шт.
20. Черпак на ручке 1 шт.
21. Сковородки с ручками 2 шт.
22. Разделочные доски 2-3 шт.
23. Туалетные принадлежности на каждого
24. Сменное бельё по 2 смены на каждого
25. Продукты: из расчёта на одного человека в день
— Хлеб 500 гр.
— масло сливочное 10 гр.
— масло растительное или жиры 20 гр.
— крупы разные 100 гр.
— сахар 25 гр.
— соль 10 гр.
— лавровый лист, специи
— мясо ок. 100 гр.
— сухари, пряники, печенье и конфеты лишними не будут.
26. Какую-нибудь тару для хранения продуктов.
Когда учитель возвратился вновь, Славка протянул ему листок со своими соображениями.
Евгений Фёдорович внимательно посмотрел список, хмыкнул и пробасил с явным одобрением:
— Завхоз! Истинный завхоз. Ну, я же говорил, что ты соображалистый парень, вон, сколько написал, я не всё вспомнил бы. Но и у тебя проколы.
Славка всполошился: — Где проколы?
— Ты вот, про чайник написал, а чай на заварку забыл. Я, например, люблю крепкий чай и пью его помногу. Думаю, что пятидесяти осьмушек нам будет достаточно. Потом, будильник нам нужен? – Славка пожимает плечами. – Нужен! Чтобы дежурных вовремя можно было будить…
— А чем будут заниматься дежурные?
— Как это чем? Готовить пищу, следить за порядком в лагере, когда другие будут в поле. Пожалуй, мы забыли для них спецодежду. Как ты думаешь, Слава?
— А ещё я забыл деревянную лопатку – перебил учителя Славка.
— Какую лопатку?
— Такую, как весло, чтобы можно было кашу в большой кастрюле помешивать.
— Хорошо, впиши. Кстати, ты не придумал, кого мне в заместители порекомендовать?
— Придумал. Лёню Третьякова.
— О Третьякове я сам подумывал, но мне сказали, что он где-то на сенокосе работает.
— Я его вчера видел, приехал он с сенокоса.
— Тогда быстрее разыщи мне его и скажи, что я его жду.
Славка вышел из школы, окрылённый свалившимся на него счастьем и доверием Евгения Фёдоровича. Он шёл выполнять его поручение.

II. Лёня Третьяков
Лё-ё-ёнь, а Лё-ёнь. – Неотступно канючил пухлый мальчишка семи лет, дёргая за руку парня, лежащего на диване с книгой «Лоцман Кембрийского моря» о трудностях работы геологоразведчиков, ищущих в непроходимой сибирской хляби и в тайге нефть, которой здесь, по мнению авторитетнейших академиков, быть не могло. – Лёня, ну поймай мне стрекозла. Помнишь, ты обещал мне…
Я тебе сколько раз говорил, что стрекозлов на свете не существует? Запомни, Серёга, стрекозлов нет, есть стрекозы! – наставительно выговорил Лёня Третьяков двоюродному брату. – Хорошо, пойдём ловить твоих стрекоз. – Он понял, что настырный брат не оставит его в покое, пока не добьется исполнения обещания.
Аккуратно убрав недочитанную книгу и предупредив бабушку, братья собрались за стрекозами. Одеты они были по сезону: в сандалиях на босую ногу, маечках, выгоревших на солнце и давно потерявших свой первоначальный цвет. На Серёжке сатиновые трусики и панамка, у Лёньки шаровары из того же сатина.
Хотя братья были разными по возрасту, но относились друг к другу с нежной привязанностью и шли к цели, крепко взявшись за руки, беседуя о всякой всячине.
Шёл одиннадцатый час дня, солнце уже во всю мощь жарило землю. Дворовые собаки, забравшись в тень, остервенело скреблись и выкусывали паразитов. Куры с открытыми клювами и растопыренными крыльями распластались в ямках, не обращая внимания на призывы своих красавцев петухов, роющихся в мусорных кучах и выискивающих для своих подруг вкусненькое.
Ребята отправились к центру посёлка, где был разбит сквер. Это был совершенно замечательный сквер – украшение посёлка, который сам являлся оазисом в безлесной степи. Располагался сквер на перекрестье двух центральных улиц и представлял собой вытянутый овал 300 х 30, обнесённый невысокой оградой для защиты от всевозможных жвачных с двумя калитками на цепях, которые позволяли им автоматически закрываться после прохода людей. В геометрическом центре сквера ещё недавно возвышалась фигура «вождя народов», теперь на постаменте красовалась бетонная чаша с цветами. Проход между калитками делил овал на две равные части, похожие на магниты, тем более что это сходство усиливалось аллеями, образованными двумя рядами деревьев и шпалерами из акаций, высаженными между ними. С внутренней стороны «магнитов» стояли садовые скамейки, и все желающие могли посиживать в тени тополей, карагачей и клёнов и любоваться великолепными цветочными клумбами.
Нежнейшие запахи цветочного разнообразия манили сюда кроме людей также трудолюбивых пчёл и шмелей, мирно соседствующих с людьми. Было здесь немало «летающих цветов» – бабочек, а также всевозможных насекомых, любителей нектара. Все они были приманкой для стрекоз. Каких только стрекоз тут не было. От нежнейших голубых «нимф» до разноцветных «коромысел». Лёньке нравились больше всего голубые гиганты, у которых огромные глазищи, таили сумерки морских вод.
Лёнька считал себя хорошим ловцом стрекоз. Не прошло получаса, как в подобранной здесь же под деревом коробке из-под сигарет «Друг» трепетали жёсткими крыльями два десятка красавцев. Он уже собрался уходить из сквера, когда его окликнул Славка Туров – друг детства и бывший сосед.
— Здорово, Лёня! Приехал?
— Здравствуй друг. Ты что это, пережарился? Забыл, что вчера встречались?
— Нет, не забыл. Просто, не знаю, надолго ли приехал.
— Пока сам не знаю. А тебе зачем? – насторожился Лёнька.
— Мне незачем, а вот Паганель тебя спрашивал.
— Ты, Славка, при мне так Евгения Фёдоровича не называй, не люблю я этого. Ему-то я для чего понадобился? Случайно не знаешь? Скажи! Не темни.
— Случайно знаю, – крикнул Славка, отпрыгивая в сторону от друга, пытавшегося его схватить в охапку – знаю, но не скажу. Он тебе сам всё скажет, когда ты к нему придёшь. Иди, только быстрее, пока он ещё в школе!
Лёнька заторопил брата.
— Давай, Серёга, собирайся, потопаем домой.
Серёжка, прижимая пухлыми руками драгоценную коробку с добычей к груди, уже и сам рвался домой.
Через двадцать минут Лёнька стучал в дверь учительской. Услышав бас Евгения Фёдоровича, он вошёл в комнату. Его приходу учитель явно обрадовался.
— Серьёзное дело намечается, Лёня. Организуется молодёжный геологический отряд. Мне нужен хороший помощник, на которого я мог бы положиться в походе, как на самого себя. Вижу в этой роли тебя. Ты согласен?
Лёнька хотел, было сослаться на маму, что, мол, нужно с нею посоветоваться, но Евгений Фёдорович предвосхитил его отговорку:
— Не беспокойся, с твоей мамой я договорюсь, надеюсь видеть тебя завтра здесь же, часов в девять утра. Захвати с собой пять рублей шестьдесят копеек.
Учитель как будто знал, что мама согласится, и такие деньги в их скромном бюджете найдутся.

III. Сборы.
Когда вечером, после работы мама пришла домой, и они сели ужинать, она стала расспрашивать сына, что произошло с ним за день. Лёнька подробно обо всём рассказал. Под конец он упомянул встречу с Евгением Фёдоровичем.
— Знаешь, сына, а я согласна с предложением учителя. Ты ж у меня всё в батраках. То коров пасёшь, то сено заробляешь, то у топографов тяжести таскаешь. А другие дети по две смены в пионерских лагерях отдыхают. Може и тоби трошки отдохнуть. Мама говорила на естественной для неё смеси украинской и русской речи, характерной для потомков тех переселенцев из южных и западных областей Российской Империи, которые колонизовали западноказахстанские земли со второй половины XIX века.
— А как же ты одна будешь управляться?
— За меня не беспокойся, як-нэбудь управлюсь.
Наутро Лёнька отправился в школу с согласием на участие в походе и с деньгами в общую кассу. Евгений Фёдорович взял деньги, вписал сумму в список участников похода и Лёнька из-за плеча глянул в этот список. Вслед за своей собственной фамилией, он увидел в нём имя парня из параллельного класса – Вадьки Лойко. Лёнька недовольно засопел, хотя они не были соперниками, но Вадьку недолюбливал. Был тот заносчивым не в меру, благодаря положению отца – ведущего руководителя рудоуправления.
— Что, парень, недоволен присутствием Вадима? – Евгений Фёдорович понял состояние Лёньки. – Ты не волнуйся, человек он пока что не уравновешенный, но мы на него управу найдём. Отказать же просьбе его отца я не мог. Знаешь, как мы от рудника зависим? Ремонт ли в школе, материалы какие, станки для нашей мастерской, мало ли что ещё – всё рудник, всё к Осипу Арсентьевичу.… А Видим, пойдёт по стопам отца, поэтому этот поход нужен ему в зачёт геологической практики перед поступлением в Горный институт. – Учитель явно пересказывал чужие слова.
Стали подходить другие ребята и девчонки. Они несли деньги, которые учитель складывал в жестяную коробку из-под чая. Обговаривал с каждым будущую экипировку в походе, напомнил, что нужно взять блокноты и карандаши для записей, сменную одежду и надёжную обувь. Попутно он давал то тому, то другому задания, связанные с подготовкой к походу. Отобрал себе помощников, с которыми отправился в контору геологоразведки. Славке Турову, Лёньке и ещё двум ребятам покрепче дал поручение купить по списку продукты в магазине.




не в дугутак себенормальнохорошоотлично! (голосов: 2, среднее: 5,00 из 5)



Отзывы и комментарии

Ваш отзыв

Вы должны войти, чтобы оставлять комментарии.

  • К читателю
  • Проза
  • Поэзия
  • Родословие
  • Изданное